– А что этот Ли делает по жизни?
– Вроде бы старьёвщик-перекупщик. Ездит на свалку, покупает у мусорщиков их находки. Чинит и продаёт.
– Живёт один?
– Без понятия.
– Кстати, после обеда, когда вы с Воксманом осматривали жилище Ченов, в лачуге напротив было заперто.
– Ну так может он на Кучу поехал. Перекупщики часто ездят на свалку именно после обеда.
– Вопрос второй. Китайской каллиграфией этот твой Ли не увлекается?
– Откуда я знаю?
– Ладно, пока этой информации вполне достаточно. Понравился кролик?
– Ещё спрашиваешь? Теперь моя мама тебя приревнует по-полной. И будет нас кормить с удвоенной силой.
– Я в панике! Ураган категории десять наша хижина не выдержит. Надо срочно бросать кулинарию.
– Я тебе брошу!
– Шучу. Кофе наливать?
– Ты обещала меня просветить, зачем ты сегодня рассекала по китайским кварталам на кресле-каталке.
– Пошли, посидим на крылечке. Холмс должен набить свою трубку. Доктор, Вы будете травку?
– Доктор будет табак, – Сказал я, вытаскивая свою коробочку, – Перестань издеваться. Я же знаю, что ты что-то придумала.
Но Кэйт никогда не упустит возможности подразнить меня ещё три минуты. Не говоря ни слова, она распахивает дверь, подхватывает свою сумку, удобно устроившись на второй ступеньке, медленно и степенно скручивает папироску. Щелкает знаменитой флотской зажигалкой с русалочкой-пулемётчицей.
– Ну, слушайте, Уотсон, – Наконец произносит она, выдохнув сладковатый дым, – Вчера мы совершенно проигнорировали показания двух главных свидетелей по делу.
– Это каких ещё главных свидетелей? – Я сажусь на нижнюю ступеньку и начинаю скручивать себе папироску.
– Тебя и Таня, естественно.
– То есть как это: проигнорировали? Тань сказал, что на полу были пятнышки крови. «Питон» попрыскал Люминолом. Он уверен, что пятна кто-то замыл, так? Ты верно подметила, что у Виктора Чена был сообщник. Тань видел пятна, а потом они вдруг исчезли.
– Вот именно. Пятна вдруг исчезли. А кое-что вдруг появилось.
– Что?
– Смотри внимательно, – Кэйт извлекает из сумки мобильный телефон, – Я сегодня утром позвонила Тому и попросила его, по секрету, послать мне фото комнаты. Вид от входной двери.
– Это вообще-то нарушение. Не по инструкции.
– «Питон» действует по инструкции только когда ищет нелегальный бензин. Или когда у него внутри – цыплёнок, как полагается настоящему питону. А когда он голоден и агрессивен, ему все инструкции по барабану. Змеиное хладнокровие и равнодушие к начальствующему составу Полиции. Помнишь что он сделал, когда ловили «Шелдонского Мясника»?
– Ходят слухи, что он взломал какую-то базу данных в Пентагоне.
– Слухи не зря ходят. А по сравнению с Пентагоном, на этот раз нарушение вообще мизерное. Это ведь я доложила о происшествии, так? Будь у меня ноги, я бы сама была на месте преступления и увидела бы всё своими глазами. Ты лучше на экран смотри.
– Ну, смотрю.
– Так комната выглядела, когда ты открыл дверь?
– Абсолютно.
– А повнимательнее?
– Ну ты меня вообще за дурака держишь! Кроме меня, там было ещё полтора полицейских. Считая каждого стажёра по двадцать пять сотых. А в комнате работал Том, он вообще профи.
– Не обижайся, Хитрый Койот. Это я так, чтобы тебе было понятнее. Слушай дальше.
– Слушаю.
– Дальше я позвонила Таню в Околоток и послала ему ту же фотографию.
– Ох! Про нашего именинника я совсем забыл.
– Да он справился. Расследовал сегодня громкое дело о краже свиноматки во Вьетнамском квартале.
– О краже чего?
– Не волнуйся, дело закрыто. Кражи не было, был побег из мест заключения. После продолжительных переговоров, беглая свинья решила добровольно вернуться за решётку. Так вот. Я задала Таню тот же вопрос: «Так комната выглядела, когда ты открыл дверь?»
– А он?
– А он так же сказал: «Абсолютно.»
– Неудивительно.
– Тогда я спросила: «А как же капли крови на полу?»
– Да кто же их разглядит на экранчике телефона?
– И он так сказал. А я спросила: «А повнимательнее?»
– Ну?
– А Тань вдруг и говорит: «Слушай, Кэйт, там на фото. На стене висит такой свиток. Каллиграфия. Китайская мудрость. Его в комнате вроде не было!»
– Погоди, дай-ка мне телефон, – Я ещё раз смотрю на экран, – Когда мы с Виктором пришли, свиток точно висел. А сегодня – я что-то не припомню.
– А я тебе могу точно сказать, что сегодня свитка на стене не было. Не даром же я раскрутила депьюти-следователя Воксмана на пять баксов добровольных пожертвований! Теперь, вспоминай внимательно, дорогой, это очень важно. Я всю комнату со своей каталки не видела. На полу, на кровати. Нигде этот свиток не лежал?
– Не лежал. Однозначно. Но чёрт возьми, откуда ты знала, что там будет этот свиток?
– Это не по правилам. Надо говорить: «Но чёрт возьми, Холмс!»
– Ладно тебе, объясняй.
– Второй свидетель. Второй свидетель. Вы, дорогой Уотсон!
– Что – я?
– Вы с Виктором. Бежали-бежали. Торопились. Открыли дверь, и вдруг Виктор резко меняет свои показания. Как будто там было огненными буквами написано в воздухе: «Виктор Чен! Заткни свою пасть!» А на каком языке должно быть написано, чтобы китаец прочитал наверняка, а полицейский-кореец ничего не понял? На арабском? На английском? На корейском?
– Ошибочка, Холмс. Логическая. Предполагается, что полицейский не знает китайского. А у нас в Полиции, китайцев – море.